#ДемьянБедный Мировая сделка* Стоят деревни по реке, А мужики в них – все рыбак на рыбаке.    Тем лишь живет простонародье: Наловят бедняки рыбешки в половодье, Улов весь скупщикам богатым продадут,    С недельку попируют знатно И впроголодь потом деньков осенних ждут, Когда рыбешка вся с верхов пойдет обратно, –    Подладят малость животы       С осеннего улова       И – голодают снова. Такой уже удел крестьянской бедноты!       У богачей своя основа: Скупив у бедняков за полцены улов, Где – взявши за долги, где – за аренду снасти       (Мереж, сетей и неводов), Содрав с крестьян оброк – два пуда с трех пудов, Купцы весь бедный люд в железной держат власти.       Зима настанет: бедняков       Голодный мор, как сено, косит, –       Смерть без разбору рыбаков       В могилу раннюю уносит. Горюют мужики, собравшися на сход:       Какой-де выдался им год! (Хоть был и прошлый год его подобьем точным.)       Всех громче голосом истошным,       Перекосивши хищный рот,        Орет на сходе… живоглот:          «Робята! Причина всей беды, вы думаете где? В свалившейся теперь на нас лихой беде       Соседняя деревня виновата: Гореловцы, когда осенний шел улов, В реке верховье все заставили сетями.       Спрошу я умных всех голов: Какими ж рыба к нам могла идти путями? Доколе ж, братцы, нам терпеть такой разор? Когда ж гореловцев возьмем мы под надзор,       Чтоб русла впредь их сети       Не занимали больше трети?» «Так!» – «Всё гореловцы, – раздуло б их горой! –       Они, злодеи, виноваты!       Они нам гадят, супостаты!»       У «супостатов» той порой          Свой мироед на сходе          Вел речь в таком же роде: «Убыткам нашим кто, ребятушки, виной?             Не кто иной, Как понизовские захватчики и воры:        Как рыба снизу шла весной, Нееловцы ее поналовили горы, Она у них, у псов, на берегу гнила, А к нам сквозь сети их – верней сказать, заторы – К нам только корюшка какая-то плыла!»             Ну, словом,        Как подошла пора с уловом,        Пошли средь мужиков дела! Работа побоку! Все заняты войною. На «супостатов» прут нееловцы стеною. Гореловцы – навстречь. И вот на берегу Бой, смертный бой идет. Пощады нет врагу! Соседи всячески своих соседей славят        И невесть что про них плетут, Хотя обычаи одни и там и тут: Которые реку сетями всю заставят, Которые тайком все сети изорвут,        Тем и другим сплошной убыток.        Друг друга режут без ножа.        Дошло – не то до грабежа –           До пыток! Жизнь бедноте пришла, хоть караул кричи. Подзуживают их на драку богачи: «Робятушки, наддай! Наваливай, робята! Мириться ноне нам с врагами не с руки. И без того у нас деревня не богата, А как прибавится за протори расплата, Придется нам идти к соседям в батраки. Коль мы воздержимся от мировой досрочной, То сами их прижмем мы грамотой оброчной.        Кто заварухе был виной, Тот и должон понесть за то… оброк тройной!» Так призывая всех к борьбе «за справедливость», То-бишь за более прибыточный улов, Купцы под кучею высокопарных слов Скрывали… к барышам купецкую ретивость.        Промеж несчастных деревень           Идет война не день,           Не месяцы, а годы. «Что ж это, братцы, а? Не жизнь, а прямо ад!» Пошел по деревням средь мужиков разлад,        Кончаться дракой стали сходы.        «Доколь же драться нам с соседями?                     Доколь?»            «Пора мириться, братцы, что ль!» «Довольно!»            «Засылай послов!»                     «Пора мириться!» На бедняка бедняк идти не хочет в бой. То видя, богачи скорей промеж собой Ссылаться письмами, пытаясь сговориться, Как сообща им голь держать на поводу. Ермил Кузьмич, кулак нееловский, на сходе Захныкал: «Братцы, я, радея о народе, С гореловцами сам, чтоб отвести беду,        Переговоры поведу!» В Гореловке ж на сходе так же точно Запел Гордей Фомич, свой, местный, живоглот: Он, дескать, истинный для бедняков оплот, И он их помирит, – и выгодно и прочно.        Свершилась встреча богачей, Но толку нет еще от тайных их речей.        Они еще не сторговались. Гордею, кажется, охота воевать, Чтоб после более с нееловцев урвать, – Хотя гореловцы уж так довоевались. Что нечем у иных прикрыть и срамоты, Но кой-какие все ж остались животы,        Так повоюют на остатки! Ермил, видать, не прочь скорей уйти от схватки И тщится всячески Гордея убедить,        Что ежли с миром погодить,        То будет хуже им обоим: «Сознайся, старый плут, что мы друг друга стоим1 И ежли беднота поймет свой антирес И мимо нас учнет голь обниматься с голью,        То выйдет сразу нам зарез: Придется нам с сумой идти по богомолью!» * * * Кулак ли поприжмет другого кулака,        Иль, столковавшись «честно», Грабители начнут орудовать совместно, – –        Не угадать пока. Я после доскажу, что станет мне известно. * * * Друзья, мораль моя почти всегда проста, Но не всегда она печальна столь, как эта. Сковали мысль мою, мысль вашего поэта,        Одноязычные уста. Хотел бы я сказать всей европейской голи,        Всем вашим братьям-беднякам: Вот в басне образец печальной вашей роли. Не уподобьтесь же несчастным рыбакам, Не смеющим уйти из мироедской воли. Решать судьбу свою не дайте кулакам,        Гоните прочь лихих злодеев,        Своих Ермилов и Гордеев, Которые, вконец вас разорив войной, Теперь торгуются за вашею спиной, Чтоб, ослепивши вам глаза подачкой мелкой, Мир честный подменить своей торговой сделкой И с вас, ограбленных – в какой им нужно срок – Согласно новому разбойному условью,        Снимать утроенный оброк:        Деньгами, потом, кровью. * * * Ай, братцы! Вот так фунт! Писал я басню не вчера ли? И вот: не кончил я морали, Как уж газетчики повсюду заорали, Что в Австрии народный бунт: Прогнали короля и кокнули магната. Ура! Нееловка восстанием объята. Теперь подзуживать пришел уж наш черед:    «Товарищи, вперед!»    «Наваливай, ребята!»

Теги других блогов: поэзия крестьяне Демьян Бедный